Фрагмент для ознакомления
2
Вопрос: 1. Определите детерминанты преступности в отдельном
субъекте РФ
Факторы детерминации региональной преступности коренятся в различных сферах общественной жизни и связаны, с социально-экономическим развитием регионов, особенностями состава населения, миграционными процессами, деятельностью общественных и государственных институтов и др. Все эти позиции хорошо иллюстрируются на примере Приволжского федерального округа (ПФО), в состав которого входят 14 субъектов: республики Башкортостан, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Удмуртия, Чувашия; Кировская, Нижегородская, Оренбургская, Пензенская, Самарская, Саратовская и Ульяновская области; Пермский край. Все субъекты по специфике и развитию отличаются друг от друга, в результате хорошо прослеживается тенденция районирования как от наиболее развитых, так и отстающих по многим экономическим показателям.
Например, Республика Татарстан, Пермский край и Башкортостан входят в первую десятку рейтинга субъектов РФ по состоянию человеческого капитала, опережая г. Москву и Московскую область, а аутсайдерами выступают Республика Мордовия, Кировская область, Республика Марий Эл. Высокие вариации среди субъектов ПФО наблюдаются по валовому региональному продукту, который является обобщающим показателем экономической деятельности того или иного региона. Самарская область, республики Башкортостан и Татарстан входят в состав десятки лидеров регионов, формирующих более 50% совокупного валового регионального продукта страны. Разница между верхней и нижней позициями рейтинга регионов составляет 12,4 раза. Такая неприемлемая асимметрия приводит к экономической и социальной поляризации регионов, что увеличивает уровень конфликтности, напряженности в обществе, а в конечном итоге обострению криминальной ситуации. Эта проблема сохраняется и усиливается в результате влияния иных социально-экономических факторов, чье криминогенное влияние традиционно (безработица, поляризация доходов, аномия и т.д.).
Другой особенностью ПФО является близкое расположение к географическому центру России и удобное транзитное положение: на перекрестке международных транспортных коридоров, соединяющих Сибирь и Дальний Восток, а также страны Восточной Азии с европейской частью России и государствами Европы .
Функционирование транспортных объектов детерминирует определенную «привлекательность» для преступников, особенно тех, кто совершает преступные деяния против собственности, общественной безопасности и здоровья населения.
Подобная специфика обусловлена значительной концентрацией людей на относительно небольших и замкнутых по размеру участках, а также постоянной и интенсивной их миграцией; сосредоточением на объектах транспорта (станциях, грузовых дворах, контейнерных площадках и т.д.) товарно-материальных ценностей; возможностями быстро скрыться с места преступления; удобностью для скоростной перевозки предметов, изъятых из гражданского оборота (наркотических средств, психотропных веществ, оружия, взрывчатых веществ, радиоактивных материалов и других предметов). Эта особенность ПФО предопределяет и повышенный интерес представителей организованной преступности.
Результаты исследований, проводившихся в различных регионах страны, свидетельствуют о том, что наиболее напряженная криминальная ситуация там, где в структуре занятости населения преобладают рабочие добывающей, лесной и химической промышленности, производства строительных материалов, а также торговли, общественного питания и жилищно-коммунального хозяйства . В этом смысле в рассматриваемом регионе криминогенные детерминанты существуют перманентно, поскольку на территории ПФО расположены объекты химической, нефтехимической, металлургической и машиностроительной промышленности, а также электроэнергетической отрасли. ПФО сохраняет первое место в России по доле промышленного производства, в нем сосредоточено около 23,9% обрабатывающих производств.
К числу социально-демографических особенностей криминальной детерминации в ПФО следует причислить высокую плотность населения, которая исчисляется величиной примерно 30 человек на квадратный километр, что в несколько раз выше среднероссийского показателя, а также урбанизированность округа (доля городского населения составляет около 70%). Подобный характер расселения людей отражается на их образе жизни, а также форме социально-бытовых связей, обезличивании общения.
Известно, что преступность исторически разрасталась как городской феномен, а с развитием городского образа жизни превратилась в общесоциальный феномен . Высокая плотность населения в городской местности является фактором, обусловливающим частичное ухудшение качества жизненного пространства и рост криминальной активности. Это происходит в результате сверхконцентрации населения в городах, его маятниковой подвижности, наличием значительной части групп криминально активного возраста, деформацией семейно-брачных отношений, анонимностью проживания, самоорганизацией пригородных кварталов бродяг, нищих, алкоголиков и других «отверженных». По нашему мнению, приведенные обстоятельства определяют лидирующее место округа по числу лиц, пропавших без вести.
Как уже отмечалось выше, одним из важнейших преимуществ ПФО является человеческий капитал. Вместе с тем, округ характеризуется высоким показателем распространенности болезни, вызванной вирусом иммунодефицита человека и бессимптомного инфекционного статуса, вызванного вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ). Обращает на себя внимание тот факт, что эпидемиологическая ситуация по ВИЧ-инфекции в Российской Федерации продолжает ухудшаться. С 2011 г. регистрируется рост новых выявленных случаев инфицирования. По состоянию на 31 декабря 2021 г. общее число зарегистрированных случаев ВИЧ-инфекции достигло 1 114 815, в т. ч. 103 438 в 2021 г. (на 5,4% больше, чем в 2020 г.). С 2010 по 2020 гг. регистрировался ежегодный рост заболеваемости ВИЧ-инфекцией в среднем на 10%.
К субъектам с наиболее высокой заболеваемостью ВИЧ-инфекцией отнесены такие регионы, как Самарская (зарегистрировано 1476,9 на 100 тыс. населения) и Оренбургская (1217,0) области, Пермский край (950,1) и Ульяновская область (932,5) .
Помимо социальной опасности, ВИЧ-инфекции имеет важное криминогенное значение. Ее распространение тесно связано с негативными фоновыми явлениями преступности – проституцией и наркоманией . Обнаруживается тесная корреляционная связь распространения ВИЧ-инфекции с увеличением числа преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. Характер заболевания часто служит основанием отвержения данной категории лиц по признаку инфицированности, что создает криминогенную ситуацию отчуждения, которая, в свою очередь, находит разрешение в актах криминального насилия, совершаемых как ВИЧ-инфицированными, так и против них, особенно в местах лишения свободы . Иными словами рост числа больных этим заболеванием способен обусловить рост показателей преступности определенных видов.
Общественная палата России в рамках проекта «Трезвая Россия» составила «Национальный рейтинг трезвости» (см. таб. 1), в котором сравнили регионы по степени алкоголизации. В процессе исследования учитывались два критерия: 1) объем продаж 10 видов алкогольной продукции; 2) число правонарушений, связанных с незаконным производством и оборотом этилового спирта и алкогольной продукции.
Фрагмент для ознакомления
3
Список используемых источников
1. Бабурин В. В., Теохаров А. К. Особенности виктимологической профилактики заражения ВИЧ-инфекцией / В. В. Бабурин, А. К. Теохаров // Тамбов : Грамота. – 2021. – № 3 (53): в 3-х ч. Ч. I. – С. 38 – 41
2. Борисов А. В. К вопросу о системе мер предупреждения должностных преступлений в сфере здравоохранения / А. В. Борисов // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения. - 2022.- № 2 (12). – С. 17 – 20.
3. Вицин С. Е. Методологические и информационные предпосылки исследования преступности в городах / С .Е. Вицин // Предупреждение преступности и обеспечение безопасности в городах. Мат-лы международной науч.- практич. конф. – М. : Щит-М, Изд-во МЮИ МВД России, 2019. – С. 32 – 34.
4. Галихузина Р. Г., Марданшин М. М. Религиозный экстремизм на почве ислама в Приволжском федеральном округе / Р. Г. Галихузина, М. М. Марданшин // Известия Саратовского университета. Сер.: Социология. Политология. – 2021. Т. 14. – Вып. 4. – С. 78 – 85.
5. Гордеев Н. С. Особенности детерминации религиозного экстремизма (на примере субъектов Приволжского федерального округа) / Н. С. Гордеев // Вестник Поволжского института управления. – 2022. – № 2 (53). – С. 147 – 153.
6. Гришай Е. В., Манацков И. В. Причины религиозного экстремизма и способы его преодоления / Е. В. Гришай, И. В. Манацков // Общество и право. – 2021. – № 4 (50). – С. 277 – 280.
7. Зеленкин Н.Г., Хармаев Ю.В. Защита прав и свобод гражданина при проведении оперативно-розыскных мероприятий. // В сборнике: Экономика, политика, право: вчера, сегодня, завтра. Роль профсоюзов. – Улан-Удэ: БФ АТИСО, 2020. - С. 59-65.
8. Зинина У. В. Преступления в сфере компьютерной информации в российском и зарубежном уголовном Аправе: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. юрид. наук, М., 2017. – 24 с.
9. Козлов В.Е. Теория и практика борьбы с компьютерной преступностью. - М.: Горячая линия–Телком, 2022. – 414 с.
10. Курс мировой и российской криминологии в 2 т. Т. II. Особенная часть: учебник для вузов / В. В. Лунеев. — М.: Издательство Юрайт, 2018. – 734 с.
11. Ленькина О. Б., Асеева М. А., Вихляева И. В. Государственная политика занятости в России: этапы развития и направления трансформации / О. Б. Ленькина, М. А. Асеева, И. В. Вихляева. – М. : ООО «ВАШ ФОРМАТ», 2016. – 334 с.
12. Минин А.Я. О специфике противодействия киберпреступности // Российский следователь. - 2019. - №8. – С. 37-39.
13. Напалкова И. Г., Павлова А. В. Дифференциация регионального социально-экономического развития современной России (на примере Приволжского федерального округа) / И. Г. Напалкова, А. В. Павлова // Экономическая история. – 2019. – 2(29). С. 88-98
14. О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации в 2019 году: Государственный доклад. – М. : Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, 2020. – С. 99-100
15. Прозументов Л. М., Шеслер А.В. Криминология. Общая часть: Учебник. – Томск: ООО «ДиВо», 2018. – 664 с.
16. Русаков И.М. Криминалистическая характеристика личности преступника, совершившего мошенничество в сфере предоставления интернет-услуг // Вестник Краснодарского университета МВД России. - 2021. - №4. – С. 206-208.
17. Рыбаковский О. Л., Таюнова О. А. Миграционная компонента демографического развития России (исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 15-02-00342) / О. Л. Рыбаковский, О.А. Таюнова // Народонаселение. – 2022. – № 1 (71 – 1). – С. 90 – 97.
18. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России [Электронный ресурс] // Судебный департамент при Верховном Суде РФ. URL: https://xn-- b1aew.xn--p1ai/reports/item/23816756/ (дата обращения 12.05.2021 г.)
19. Статистические сведения о состоянии преступности [Электронный ресурс] // Министерство внутренних дел РФ. URL: https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/23816756/ (дата обращения 12.11.2022 г.)
20. Третьяк М.И. Правила квалификации компьютерного мошенничества и преступлений, предусмотренных гл. 28 УК РФ // Уголовное право. - 2019. - №4. – С. 69-74.
21. Тропина Т. Компьютерное мошенничество: вопросы квалификации и законодательной техники. Режим доступа: http://www.connect.ru/article.asp?id=7004 (дата обращения 20.11.2022).
22. Улезько С. И. Проблемы криминологической оценки воздействия экономических факторов преступности на интенсивность экстремистских проявлений в современной России / С.И. Улезько // Общество и право. – 2021. – № 4 (50). – С. 159 – 163.
23. Фомин С. А. Криминологические характеристики преступности и основные показатели характеристик преступности, ее отдельных групп и видов на современном этапе // Вестник Сибирского юридического института МВД России. - 2018. - №1 (30). - С. 95
24. Шумихин В.Г. Седьмая форма хищения чужого имущества // Вестник Пермского университета. Юридические науки. - 2019. - №2. – С. 229-233